Хорошие девочки предпочитают плохих мальчиков - Страница 44

Аретта наблюдала за моими мучениями с холодным интересом, словно я была беспомощным зверьком в стеклянном аквариуме. Усилием воли я подавила рвущуюся истерику, нечего развлекать эту стерву своими несдержанными эмоциями.

Участок пола, на котором я стояла, был примерно в полметра длинной, за ним начинался аварийный коридор. Я сглотнула и сделала осторожный шаг вперед, готовая к тому, что тут же провалюсь вниз вместе с полом. Хотя нет, вру, подготовится к такому невозможно! Нога опустилась на гладкую поверхность; я замерла. Сердце пропустило три удара. Ничего не происходило. Тогда я сделала еще один осторожный шаг. Еще один. Еще один. Понемногу, я начала смелеть, хотя по телу все равно пробегала мелкая и очень нервная дрожь. Под ногами заскрипел песок, его, сквозь щели в камне, принес с собой горный ветер. Передо мной стояла здоровенная глиняная ваза, доходящая мне до пояса. Я примерилась и обхватила ее руками. Тяжелая, зараза! Нести такую бандуру оказалось делом не легким. К тому же Аретта то и дело вскрикивала:

– Осторожнее! Ей почти пять тысяч лет! Это бесценное произведение искусства!

Со стоном я поставила вазу на порог комнаты и привалилась к стене, чтобы немного отдышаться. Ваза тут же исчезла.

– Ты могла бы сама заниматься всем этим! – обвинила я Блондинку. – Тебе даже напрягаться бы не пришлось, перенесла бы все свои вазочки в какое-нибудь подходящее место по мановению руки! И летать ты наверняка умеешь, так что обвал тебе не страшен! А я, между прочим, могу погибнуть!

Девушка только фыркнула.

– Ты когда-нибудь видела, чтобы лев сам добывал еду для своего прайда? Такое конечно бывает, но крайне редко. И не потому, что лев не может убить антилопу! Он сильнее всех, он царь зверей. Тогда почему?

Я раздраженно пожала плечами.

– Просто за него это делают львицы. Они служат ему. Так происходит во всем мире: сильные подчиняют слабых. Если начальник будет делать за подчиненных всю работу, тогда какой же он начальник? Мы не зря зовемся господами. Мы сильнее всех, мы цари мира, и мы имеем полное право подчинять себе! Так что я буду сидеть в кресле, а ты – делать то, что я тебе прикажу.

– Я тоже стану госпожой. И тогда ты у меня попляшешь!

Аретта засмеялась:

– Самонадеянная девчонка! Бросаешь мне вызов? Сначала выберись отсюда!

– Выберусь! Непременно выберусь!

Понемногу я настроилась на работу. Аккуратно дойти по коридору до противоположной стены, прижать к груди очередное «бесценное произведение искусства», не слушать, что там бубнит Аретта, и быстро вернуться обратно. Быстро – потому что я очень боялась, что мой вес, суммированный с весом вазы, может окончательно проломить потрескавшийся пол. Но все шло гладко. Я даже начала задумываться о посторонних вещах. Например, о Люсе. Его сестрица сказала, что он ошибся во мне. Разумеется, она просто болтала языком, чтобы я потеряла бдительность, но не зря же она выбрала именно эту тему. Неужели, он говорил ей про нас? Мне не хотелось думать, что Блондин обсуждал с ней такие личные вещи.

Вазы были самыми разными: длинными и тонкими, круглыми, даже квадратными. Я уже сбилась со счета, сколько раз я бегала туда-сюда, отягощенная коллекционной ношей. Руки и спина болели от нагрузок. И вот осталась последняя ваза. Она стояла в самом конце коридора в углу, и переливалась всеми цветами радуги.

– Это, несомненно, звезда моей коллекции! – воскликнула Аретта. – Она сделана из разноцветных кристаллов; видишь, как играет свет, преломляясь в их гранях?

«Надеюсь, она легкая», – подумала я и принялась растирать онемевшие кисти. Потому что размером и формой ваза походила на баскетбольный мяч.

Я быстро и решительно направилась в конец коридора. Но что это? Камень под ногами задрожал. Я остановилась. Кровь стучала в висах. Спустя пару секунд все стихло. От волнения у меня перехватило дыхание. Я обернулась. Где-то там, в безопасности комнаты сидела Аретта. Ее взгляд был холоден и равнодушен, как всегда. До злополучной вазы оставалось каких-то пять шагов. И я намеревалась их сделать. Подумаешь, пять шагов по каменному полу, который вот-вот обрушится в пропасть.

– Что ты медлишь? – возмутилась Блондинка.

Медленно, очень медленно и осторожно я начала продвигаться вперед. По полу сеткой морщин змеились уродливые трещины. Я сделала последний шаг и взяла в руки вазу. Она оказалась довольно тяжелой и оттягивала уставшие руки, но отдыхать было некогда. Я заспешила обратно. Пол вдруг стал как-то проседать подо мной, послышался душераздирающий скрежет; я пошатнулась и едва не упала. Засмеялась Аретта. Там, где я только что стояла, больше не было ничего, кроме пустоты. Я вскрикнула и побежала. За моей спиной рушился пол и стены коридора. Свежий ветер трепал подол моего платья. Мне оставалось всего пару шагов до спасительного порога комнаты, прегражденного прозрачной стеной, когда я почувствовала, что огромный кусок пола, как в страшном стене, медленно падает вниз вместе со мной. Время как будто замедлило свой ход. Мне показалось, что я стою на льдине посреди бушующего океана. Я смотрела на свои ноги в черных туфлях, повторяя, как умалишенная: «Не падай!.. Не падай!.. НЕ ПАДАЙ!!! Я ХОЧУ ЖИТЬ!!!» Осознание пришло ко мне спустя секунду: каменная глыба зависла в воздухе вместе со мной! Я поняла, что уже кричу в полный голос. Глыба затряслась. «Лети!» – заклинала я ее. – «Умоляю, не падай! Всего пару сантиметров вперед!..» Она дернулась подо мной, словно дикое животное, и я оказалась в воздухе. Кувырок, что-то лопнуло, и меня припечатало к полу. Колени ударились об камень со страшной силой. У меня потемнело в глазах от боли; в ушах стоял страшный грохот. Я ошалело обернулась. Коридора больше не было, только пропасть. Прозрачной стены не было тоже; я лежала на полу в комнате. Разомкнув руки, я выпустила вазу из своих крепких объятий, и она покатилась по полу.