Хорошие девочки предпочитают плохих мальчиков - Страница 31

Стоило пощупать у Кости пульс и я понимала это, даже сквозь тот поток паники, который бушевал в мозгу. Но я ведь ударила его! Я боялась, что если склонюсь над ним, он поднимется и кинется на меня.

Трясущимися пальцами я извлекла телефон из кармана джинсов. Кому позвонить? Мне пришло на ум несколько наших общих с Костиком друзей, но я тут же отмела эту мысль: если он мертв, они упекут меня за решетку! Старшие сестры? Конечно нет, они упадут в обморок, услышав эту историю. А когда обморок закончиться, прибьют уже меня. Не пожалеют. Оставалась только Лиза.

– Привет, – еле ворочая онемевшим языком, произнесла я.

– Что случилось? – недовольно спросила младшая сестра, будто у нее были дела поважнее, чем разговор со мной. Я попыталась не обращать внимания на ее тон.

– Костик, – забормотала я. – Мой муж… Мы поругались, я была в бешенстве, ты же знаешь, как это бывает… Я толкнула его, откуда только сила взялась… Он упал. Потом… потом… – у меня перехватило горло, а из глаз полились слезы.

– Что произошло с твоим мужем? – потребовала ответа сестра.

– Я, кажется, его убила… Пожалуйста, приезжай ко мне.

Ну вот, я сказала это.

В трубке послышался какой-то шум и связь оборвалась. Надеюсь, что Лиза все-таки приедет… Я расположилась на коврике возле двери, словно какая-нибудь собака, напряженно прислушиваясь к каждому шороху в подъезде. Но вот из зала донеслись звуки. Я замерла, сердце больно забилось в груди. Привстала, опираясь на стену, и медленно подошла к входу в комнату. В голову лезли безумные мысли про зомби.

– Черт! – услышала я голос Костика и чуть не заплакала от облегчения – он жив!

– Черт! – повторил он. – Голову разбил, похоже!

Я осторожно вошла в зал. Муж встретился со мной глазами.

– Что? Думала, я сдох? – спросил он. – Не дождешься!..

Придерживая ладонью окровавленный затылок, он извлек из шкафа черную спортивную сумку и начал запихивать в нее вещи.

– Что ты делаешь? – пробормотала я, но он не ответил. Быстро собрался, открыл входную дверь и бросил свои ключи мне под ноги. Даже не сказал ничего напоследок. Я закрыла за ним дверь и снова опустилась на коврик. Кажется, это становилось привычкой…

Лизины шаги я услышала сразу. С трудом поднялась, щелкнула замком.

– Костя ушел, – сказала я и медленно сползла по стене вниз, потому что стоять оказалось тяжело.

– Как ушел? – нервно уточнила сестра.

– Собрал вещи и ушел.

– Так он жив?

– Жив. Потерял сознание, наверное. Я его толкнула, он упал и отключился. Из его головы текла кровь, я думала что он… – я начала дрожать. Лиза помогла мне подняться. С ней был кто-то еще, но у меня не получалось сфокусироваться. Она отвела меня в спальню и почти насильно уложила в кровать.

– Тебе надо отдохнуть, – бормотала Лиза. Я не знала, от чего мне отдыхать, но послушно устроила голову на подушке и закрыла глаза. Я хотела, чтобы сестра осталась со мной, но не успела ей сказать об этом. Щелкнул замок на входной двери. Я осталась совсем одна.

Я все-таки заснула, хотя это больше походило на забытье. Проснулась только на следующий день от звона будильника. Было очень жарко. Даже простыня, которой я укрывалась, оказалась мокрой от пота, а кожа на руках и лице просто горела. Я распахнула окно, но это помогло мало. Может я заболела и у меня лихорадка? С другой стороны, болезнь обычно вызывает слабость, а я чувствовала себя сильной как никогда.

А может мне давно стоило расстаться с мужем?

Я сходила в душ, потом сварила себе кофе. Что ж, пора на работу, что бы ни случилось.

Машины у подъезда не оказалось. Видимо Костя уехал на ней, позабыв, что подарки не принято забирать обратно. Ну и гуччи с ним! Я свернула в сторону автобусной остановки. Народу было много, кажется половина города постаралась занять вакантное место в очереди. Неужели так происходит каждое утро? Автобусы ездили часто, но забраться удалось только в третий по счету. Меня прижали к металлическому поручню, который больно впился в ребра. А на любимые кожаные туфли поставили что-то тяжелое.

И почему я не поймала такси?

Рядом примостился оборванный мужчина, одетый в стиле законченного пьяницы, дыхнул в лицо перегаром и подмигнул. Меня скрутило от отвращения. Я поймала в грязном автобусном стекле отражение глаз: темных, отчаянных, прерываемых контурами уличных пейзажей.

И хотя странно такое говорить, собственное отражение меня напугало. И дело не в том, что я слишком интенсивно воспользовалась удлиняющей тушью. Нет. Просто лицо под слоем косметики казалось лицом незнакомки.

В автобусе было душно. Пьяница вышел, но его место тут же заняла некрасивая женщина с вороньим гнездом на голове, в розовой кофте и старых синих рейтузах. Дама смерила меня презрительным взглядом, поджала тонкие, обведенные бордовым карандашом губы. Я отвернулась. Тяжелый баул ударил по коленке.

– Ах ты дрянь размалеванная! – вдруг заверещала женщина. – Хотела украсть мой кошелек?

Люди вокруг заинтересованно оглянулись на нас.

– Вы что, ко мне обращаетесь?

– Да, да, к тебе, мымра ты крашеная! Я видела, как ты полезла в мою сумку! Воровка!

– Что? – я задохнулась от возмущения.

– Ты глазами-то не хлопай! – заводила себя она. – Видала я таких! Строят из себя героинь телесериалов, а сами воруют в автобусах!

– Как вам не стыдно! – подала голос бабушка, прижимающаяся ко мне справа. Я сжала зубы, чтобы не сказать гадость, и посоветовала себе успокоиться.

– Ишь, глазами-то как сверкает! Надо милицию позвать! Они, наверное, давно ее разыскивают!